Тина Канделаки: Сегодня у меня в гостях Юрий Шатунов и Андрей Разин. Я знаю, чем занимался Андрей Разин много лет назад. Хочу вам сказать, что "Фабрику звезд", по-большому счету, придумали вы. Вы знали об этом?

Андрей Разин: Я хочу вам сказать, что "Фабрику звезд" придумал я. Потому что когда я первый раз пришел в коммуналку к Юрию Чернавскому и увидел, в каких условиях он работает, а в то время я был племянником Горбачева, это был 85 год...

Тина Канделаки: Это по легенде?

Андрей Разин: По легенде, не по ледегнде, в любом случае меня привели туда как племянника Горбачева, привел меня туда поэт: "Пойдите, посмотрите, как живут наши композиторы". Когда я туда пришел, то увидел там Боярского, Вову Преснякова, ему 15 лет было, я глянул, в каких условиях живут те, кто пишет шлягеры. У него двое детей, бабушка: Я говорю: "Как вы тут работаете?", - "Вот так вот, звезды приходят, и мы тут работаем". Естественно, я пошел в Министерство Культуры, они уже знали, что я зампред колхоза, что я племянник Горбачева. Мне дали Дом культуры Метростоя, мне было 22 года, и я туда собрал всех самых лучших на 95 год: Матвиенко Игоря, Чернавского, разумеется, Матвей Аничкин туда пошел. Все пришли в студию "Рекорд", там мы сделали несколько студий, я занялся "Миражем", Игорь Матвиенко - группами "Любэ" и "Класс", Юра начал писать фильм. К тому времени мы приняли стажером Олега Газманова.

Тина Канделаки: Что делала Алла Борисовна в этот момент?

Андрей Разин: Алла Борисовна пела, и не знала о нашем существовании. Но когда студия "Рекорд" заработала, мы загремели, все уже знали о том, что есть такая фабрика.

Тина Канделаки: То есть три человека вышли не из вас - это Алла Борисовна, Муслим Магомаев, и Иосиф Кобзон? Все остальные после вас?

Андрей Разин: Остальные все наши. Сергей Крылов - наш, Газманов - наш, Ветлицкая, Овсиенко.

Тина Канделаки: Все это признают сегодня?

Андрей Разин: Стесняются признавать.

Тина Канделаки: Юра, чем-то вас Разин раздражал?

Юрий Шатунов: У него была своя команда, у меня - своя, мы просто работали в одной организации, которая называлась "Студия "Ласковый май" для одаренных детей-сирот", поэтому мы с ним виделись очень редко, на больших программах.

Андрей Разин: У каждого была своя команда. Я отвечал за общее руководство, перед государством, Юре все-таки было 14 лет, за школу-интернат, перед Министерством Культуры; газеты писали всякие гадости, я отбивался от них. А у Юры было свое творчество. Он сам работал, у него был свой директор Аркадий Кудряшев, балет, музыканты.

Юрий Шатунов: Так что по поводу раздражения речи быть не может.

Андрей Разин: Скучали друг по другу.

Тина Канделаки: Человеческие отношения изменились за эти годы?

Юрий Шатунов: Человеческие - нет, мы как общались, так и общаемся, не ссоримся, у нас нет причин для этого.

Тина Канделаки: А у вас к нему чувство благодарности или просто партнерства?

Юрий Шатунов: Просто дружба, да и все.

Тина Канделаки: Близкий друг у вас кто, самый близкий?

Юрий Шатунов: Аркадий.

Андрей Разин: Конечно, он больше работает с Юрой.

Юрий Шатунов: Поскольку я с ним уже двадцать лет вместе.

Тина Канделаки: Сколько же вам сейчас?

Юрий Шатунов: 32.

Андрей Разин: Я Юру взял, когда ему 12 лет было. Он сюда приехал, не отдам же я его в интернат...

Юрий Шатунов: Отдал, отдал.

Андрей Разин: Прописал в интернате.

Тина Канделаки: За вами заезжали на машине?

Андрей Разин: На "Чайке".

Юрий Шатунов: Иногда. В основном на метро ездил.

Тина Канделаки: Вы же понимаете, что может сказаться такое мажорское положение, когда за вами на "Чайке", с фруктами, вы хоть делились?

Юрий Шатунов: Само собой разумеется. Там есть негласные законы, если будешь волком, то к тебе и относиться будут по-другому, а если ты будешь нормальным пацаном, то все будет отлично.

Тина Канделаки: Дети у вас есть свои, Андрюш?

Андрей Разин: У меня да, сын. Уже двадцать лет исполнилось в понедельник. 85 года рождения.

Тина Канделаки: А это еще тех времен. От нынешней супруги?

Андрей Разин: Нет, от первой, с которой были в гражданском браке. Сейчас второй раз женат. Вот надеемся, скоро Юра женится, погуляем.

Тина Канделаки: А это вы придумали легенду, что Юра хочет жениться на Алсу?

Андрей Разин: Нет, это не мы. Я вам сейчас удивительный случай расскажу. Перед тем, как мы летели в 90м году в США с Юрой, у нас было там 30 концертов очень успешных во всех штатах, мне попался журнал, и там фотография Элвиса Пресли, а посередине стоит Юра. Я открываю журнал, а там пишет письмо одна сумасшедшая о том, что она была в Америке, в начале 70-х родила от Элвиса Пресли мальчика, сдала его в детский дом, теперь это Юра Шатунов. И они опубликовали снимок Элвиса и Юры, действительно похожи. Я взял этот журнал, показал Аркадию, мы посмеялись, и все, он так и был у меня в портфеле. И вот в Лос-Анжделесе мы сделали вечеринку с русскими после концерта, очень шумно там вели себя. Американцы вызвали полицию. Начали нас обыскивать, а я нашелся, у меня был переводчик, я говорю: "А что вы трогаете, это сын Элвиса Пресли", -"Да ну!". Я достаю этот журнал, он видит снимок Элвиса Пресли, Юру, смотрит на него. Оказалось, он фанат, даже чуть в обморок не упал. Юра ему журнал подписал, и нас отпустили.

Тина Канделаки: Андрей, скажите честно, вас проходимцем часто называли? Вы находчивый, но от находчивости до проходимца один шаг.

Андрей Разин: Тогда только так можно было выживать, потому что все было запрещено. Ничего нельзя было получать. Пугачева получала 67 рублей, Леша Глызин 15 рублей с концерта, как можно было на такие деньги выжить?

Тина Канделаки: А так хотелось денег?

Андрей Разин: Нет, просто хотелось на свою работу нормально получать. Когда я пришел в Москонцерт и в филармонию, сказал, что хочу быть певцом, продюсером, мне ответили, что надо окончить музыкальное училище, получить тарификацию... А как я в музучилище, если я ни одной ноты не знаю? Естестественно, я пошел по другому пути. Я сделал такие документы, что я получал деньги, а они нет.

Тина Канделаки: Молодец. Вот я взятку даже милиционеру дать не могу, не получается. Нет, наверное, такого человека, которого бы вы не смогли уговорить?

Андрей Разин: Я любого уговорю.

Тина Канделаки: Почему они вам так доверяли?

Андрей Разин: Они мне в глаза смотрели и верили, что я такой добрый.

Тина Канделаки: Юра, а вам нравилось то, что вы пели, эти жалостливые песни?

Андрей Разин: Мне очень нравилось. В Америке, когда он пел жалостливые песни, нам помимо гонорара давали по сто долларов за то, что мы сироты.

Юрий Шатунов: Я тогда не очень понимал.

Тина Канделаки: Что вам в тот период нравилось?

Юрий Шатунов: Тот же "Boney M", "Modern Talking", поскольку это музыка была моей молодости, теперь уж можно так сказать. Да много было чего.

Андрей Разин: В основном, диско нравилось.

Юрий Шатунов: Приходилось петь то, что приходилось.

Тина Канделаки: Какую песню вы спели после первого ошеломляющего успеха на дне рождения у Разина?

Юрий Шатунов: Никакую, я не пою на днях рождения.

Тина Канделаки: Ну, а самый дорогой подарок, который вы сделали Разину?

Юрий Шатунов: Это, наверное, я.

Тина Канделаки: Как вы поняли, что именно сиротская тема будет самой успешной?

Андрей Разин: Страна была как большая сирота - отношение людей к власти, пустые магазины... Когда я увидел талоны на спички, я вообще чуть не упал в обморок.

Тина Канделаки: Подождите, ну пели бы песни про тесто, социального характера.

Андрей Разин: Нет, для людей было самое главное то, что им не хватало внимания, особенно молодежи. Тогда не было столько музыки, тогда был только один "Ласковый май". Был Леонтьев, Толкунова, Cенчина, Пугачева, Ира Понаровская, все.

Юрий Шатунов: Были еще "Мираж", "Электроклуб".

Андрей Разин: "Мираж" - наш, "Электроклуб" - это Аркадий как раз работал.

Тина Канделаки: Все это были ваши, но не "Электроклуб", не "Мираж", не имели такого успеха.

Андрей Разин: Если я оставил "Мираж", то по репертуару, конечно, "Ласковый май" был намного выше и круче. Во-первых, у нас был совершенно одаренный композитор Сергей Кузнецов, который и есть на сегодняшний момент, я считаю, что аналогов не существует...

Тина Канделаки: Тогда бы он писал песни другим группам.

Андрей Разин: Никому он не мог писать, только Юрию Шатунову и мне...

Тина Канделаки: Он что, по документам не может писать другим артистам?

Андрей Разин: Не может.

Юрий Шатунов: Не в том дело, что он не может, он пишет, но никто это спеть не может. Именно эмоционально, интонально, по настроению.

Андрей Разин: Когда он ушел и попытался сделать группу "Мама", свой проект запустить, он не смог запустить, проект так и умер. Сережа написал 280 песен. Около ста спел Юра, около ста - я, так что у нас есть еще в запасе некоторое количество. Сейчас Юра записывает новый альбом, и Сережа с ним работает.

Тина Канделаки: А ты к этому какое отношение имеешь?

Андрей Разин: Уже никакого.

Тина Канделаки: А хотелось бы?

Юрий Шатунов: Нет.

Андрей Разин: У меня сейчас интересные дела в политике, я депутат Государственной Думы.

Юрий Шатунов: Поэтому и не хотелось бы, потому что политика и творчество несовместимы.

Тина Канделаки: Что ты слушаешь сам для души?

Андрей Разин: Честно сказать, сейчас я могу только группу "Звери" слушать...

Тина Канделаки: Чувствую, ты и Романа мог бы пригреть, твой человек?

Андрей Разин: Нет, не мой, но недалеко от нас. Где-то, может, близко Земфира ко мне.

Тина Канделаки: К "Ласковому маю"?

Андрей Разин: Да. Земфира - сирота, она приезжала к нам в детский дом к Юре...

Тина Канделаки: Это 15 лет назад?

Андрей Разин: Да. Ее даже выгоняли оттуда с милицией. Она пыталась как-то познакомиться с Юрой. На полном серьезе. Земфира была одержима...

Тина Канделаки: Андрюш, у нее есть мама и папа.

Андрей Разин: Ну и что, она была одержима своей идеей. Это история, мало ли чего тогда было. У меня Андрей Данилко целый месяц жил в подъезде, ждал, когда я приеду с гастролей, хотел устроиться в группу "Ласковый май". Всякое было, сейчас это звезды. Но тогда это было закономерно и правильно, потому что попасть тогда в этот круговорот славы и денег можно было только через "Ласковый май". Кто прошел "Ласковый май" в первом отделении? Вика Циганова. Она к нам пришла из Жукова и работала две-три песни на разогрев в начале концерта.

Тина Канделаки: А Земфира похожа была на себя в тот момент?

Юрий Шатунов: Я не знаю.

Андрей Разин: Он ее не видел. Он был на гастролях.

Тина Канделаки: Как же Земфиру?

Андрей Разин: Ну откуда он знал ее тогда?

Тина Канделаки: Как же ты пропустил таких людей с твоим-то чутьем?

Андрей Разин: Данилку да, пропустил. Хотя один раз я его не пропустил, я был в городе, помню, милиционер меня оскорбил, я сказал, чтобы ни одного мента здесь не было, а то никакого концерта не будет, а там уж 20 тысяч человек собралось. Убрали от меня всех милиционеров, я вышел с концерта, настроение жуткое, и стоят 30 журналистов. "Дайте интервью!", -"Только одному", - говорю, и пальцем показываю на Данилко. Он стоял там с тетрадкой, случайно среди журналистов оказался. Я же не знал, что это он, но из тридцати я его выбрал. Божий знак. Я теперь ему говорю: "Андрей, что же ты прожил месяц у меня в подъезде и не сказал, что хочешь в группу?". Он говорит: "Ты настолько отнесся ко мне как к журналисту, что у меня язык не повернулся сказать".

Тина Канделаки: За какое Андрюшино качество ему все можно простить?

Юрий Шатунов: За язык.

Тина Канделаки: Я не представляю, как это могло так просто закончиться. Ты первый придумал ездить с разными составами?

Андрей Разин: Первый. Это ноу-хау мое.

Тина Канделаки: В какой момент ты понял... Это же из-за денег, да?

Андрей Разин: По телевидению мы не формат, время уходит, я понимал, вся страна у меня, все меня любят, поэтому я понял, что нужно много коллективов, чтобы год-два поработать, и все.

Тина Канделаки: За что тебя хотели в трудовую колонию посадить?

Андрей Разин: За бега. Не я, интернат. Он же в бегах был постоянно.

Тина Канделаки: Зачем мальчику убегать?

Андрей Разин: А что там делать?

Юрий Шатунов: А был ли мальчик вообще?

Андрей Разин: Ему было скучно, вот он и бегал.

Тина Канделаки: Через сколько лет после образования "Ласкового мая" группа тебе надоела? Первый раз по-крупному?

Юрий Шатунов: В первый же день его создания. Моим любимым занятием был хоккей, а так как меня заставили писать первый альбом в хоккейном костюме, на коньках и с клюшкой в руках, меня это сразу напрягло.

Андрей Разин: Благодаря Аркадию он запел.

Тина Канделаки: Андрей тебя старше на десять лет, какие рычаги воздействия, может, подзатыльник?

Юрий Шатунов: Такие рычаги на меня не действуют.

Тина Канделаки: А драки были?

Юрий Шатунов: Да нет.

Андрей Разин: Бывало, бывало. Аркаше ты давал подзатыльники.

Тина Канделаки: Андрей тебя возвращал или ты сам возвращался, после бегов?

Андрей Разин: Это было до "Ласкового мая".

Юрий Шатунов: Тогда не было Андрея. Дело в том, что создание группы "Ласковый май" началось в 85 году, точнее оно состоялось в 85, а Андрей Александрович пришел в 87 году, когда уже по все стране это играло и пело.

Андрей Разин: Нет, еще не по всей стране.

Тина Канделаки: Это не Разин открыл "Ласковый май"?

Юрий Шатунов: Он его потом протолкнул чуть дальше, чем было, но спустя два года после создания. А студию "Ласковый май" создал Андрей Разин.

Андрей Разин: В интернате они записали один альбом.

Тина Канделаки: А правда, что в Германии ты был на самом деле популярен?

Юрий Шатунов: Правда.

Тина Канделаки: А почему именно Германия? Что ты там пел, как ты туда попал?

Юрий Шатунов: Все тоже самое. Пригласили.

Тина Канделаки: Понравилось, или там тяжело?

Юрий Шатунов: Понравилось, как и везде. Что такое Германия? Там населения более шести миллионов человек русских, вернее, выехавших из бывших наших республик.

Тина Канделаки: А ты в специальном музыкальном училище не учился после этого?

Юрий Шатунов: Нет. У меня высшее самообразование.

Тина Канделаки: Многие говорят, что ты фальшивишь, когда поешь. Надо музыкальной грамоте научиться?

Андрей Разин: Это дорого стоит - фальшивить.

Тина Канделаки: Но ведь хочется поучиться?

Юрий Шатунов: Учишься, прежде всего, на своих ошибках. Вот "Фабрики". Учит их там Коробко, вот и выходят они коробками, все поют, как Коробко. Это, может быть, и хорошо, но, с другой стороны, нет индивидуальности ни у кого, ни интонаций знакомых, ни мелодий узнаваемых.

Тина Канделаки: А есть сейчас кто-нибудь на сцене, кому ты завидуешь?

Юрий Шатунов: А зачем? Я не умею завидовать, мне это не надо. Я, наоборот, только радуюсь за тех, кто на плаву, кто в состоянии творить.

Тина Канделаки: А если бы тебе Андрей на день рождения предложил любого артиста, ты бы кого попросил?

Юрий Шатунов: Никого. Я считаю, это унижение для артиста - петь на днях рождения, потому что это чья-то дурость, и тебя покупают с потрохами.

Тина Канделаки: Сейчас же все артисты поют, а ты никогда не пел?

Юрий Шатунов: Нет.

Тина Канделаки: Ты знаешь о бешеных суммах, которые платятся за частные вечеринки? Тогда этого не было?

Андрей Разин: Не было.

Тина Канделаки: А как это ты не придумал?

Андрей Разин: А зачем?

Тина Канделаки: 50 тысяч долларов за один вечер.

Андрей Разин: У меня было пять концертов в день по 10 тысяч долларов каждый. Я получал пять лет каждый день по 50 тысяч, у меня еще группы параллельно работали, у Юры чуть-чуть брал, поэтому хватало денег. Их, наоборот, некуда было девать. Я у меня до сих пор стоит самолет в Минске ЯК-40.

Тина Канделаки: Кто Андрея любит больше всего на свете?

Юрий Шатунов: Сам себя он.

Тина Канделаки: В этом залог успеха. За время беседы, браво, мастер опять в форме, потому что я не поняла, где правда, а где ложь.

Андрей Разин: Все, чтобы я вам ни говорил, это все фантазия, потому что никто не может до сегодняшнего дня представить, что на самом деле было за пять лет творчества группы "Ласковый май".