До того, как...

Самое трудное в подобном описании - это придерживаться объективности. Но я постараюсь, хотя не обещаю, что все написанное здесь - чистая правда. Так же предупреждаю о том, что некоторые факты своей биографии я в какой то мере исказил или отразил не совсем точно.

1.
Как я рождался - убей - не помню. Знаю только, что этот факт действительно имел место в 1964 году, в январе месяце, шестого числа в городе Медногорске. Назвали меня Сергеем, а так как отца, хотя я его ни разу и не видел, звали Борис, то и отчество мне дали Борисович. Вот и получилось - Кузнецов Сергей Борисович.
Свое первое ощущение того, что я могу не только слышать, видеть, но и помнить, можно весьма осторожно отнести к тем дням, когда от роду мне было уже месяцев шесть - семь. В то время мы с мамой жили в бараке, хотя и назывался он общежитием, на территории дома отдыха "Оренбургский". А так как мама работала в этом заведении организатором по культуре, то соответственно дали ей комнатку в общежитии. В бараке.
Я и называю это ощущение первым воспоминанием в жизни. - В комнате я был один, не считая какого то серого мохнатого существа, которое появилось на печке. Оно шевелилось и рычало. Страшно я тогда испугался! Что это было? Не знаю. Знаю только с полной уверенностью, что к домашним животным это существо никак нельзя отнести, разве что к семейству домовых. Сильным было это впечатление, потому и запомнилось.

Проблем со мной в раннем детстве особо не было по тем причинам, что:
- Иногда я бывал очень даже спокойным малым,
- До шести месяцев питался исключительно грудным молоком и из бутылочки,
- По переходу на более взрослое меню временами давал себя накормить, не выплевывая в разные стороны кашу, молочные смеси и другие, ненавистные мне в то время блюда,
- Года в полтора интуитивно осознал, для чего именно существуют туалеты, тем самым избавив маму от постоянных стирок,
- В больнице лежал всего лишь один раз с каким то осложнением после простуды. Тогда мне было два года.
- Руку ломал всего лишь один раз, и то по причине ветхости дерева, на которое залез,
- По поступлению в детский сад иногда не устраивал истерик, когда мама меня туда отводила, но ненависть к этому заведению твердо сохранил вплоть до поступлению в школу. Был я тогда очень наивен и никак не мог предположить, что жизнь в детском саду была Раем по сравнению со школьной жизнью, в которую я сознательно вошел лет эдак в шесть:

2.
Конечно же, хотя детские легенды об ужасах школьной жизни оказались существенно преувеличенными, к школе я адаптировался не сразу. Но до пятого класса включительно учился на четыре и пять. За это время я успел:
- Поступить в музыкальную школу и вскоре бросить это "постыдное занятие, недостойное пацана",
- Приобрести опыт по срыву уроков при помощи горючих и взрывчатых веществ,
- Получить несколько раз "уд" по поведению, но видимо это было случайно,
- Поступить в Пионерскую организацию из которой чудом не был изгнан за посвящение в пионеры дворовой школьной собаки, которой я повязал галстук из чисто моральных соображений,
- Ну, и наконец, просто понял, что в слове "мама" никак не может быть четыре ошибки, благодаря чему научился читать, писать и считать.

Видимо, учителя немного переусердствовали в обучении меня чтению и, перейдя в шестой класс, а заодно и в другую школу, я стал отдавать предпочтение не произведениям программы школьной литературы, а более серьезным, на мой взгляд, творениям литературных классиков, тем самым заработав первую и естественно не последнюю двойку по столь любимому когда-то предмету.
Впрочем и с другими предметами дела обстояли не лучше: Причин тому можно было найти множество.
В тринадцать лет я начал работать киномехаником. С раннего детства я мечтал об этом! И сбылась эта мечта так рано благодаря тому, что мама уже была директором дома отдыха и нелегально меня оформила на эту должность. Надо сказать, что выполнял я свою работу честно и с любовью, уйдя в неожиданный отпуск по совсем неожиданной причине. Дома случайно активировал детонатор, который используют для взрыва горных пород. Зря я это сделал. Большая потеря крови, множественные осколочные ранения, серьезная травма правого глаза и как следствие - сложная операция, двухмесячный постельный режим с забинтованными глазами - это когда происходящее вокруг только слышишь, да и то после того, как последствия контузии прошли. Было о чем подумать "мальчику" за эти шестьдесят дней.
И "мальчик" о многом передумал и многое познал! Он познал, что такое настоящая боль, стал понимать, как плохо приходится тем людям, которые навсегда лишены зрения. Он начал задавать себе совсем - совсем не детские вопросы и сам давал на них ответы. Узнав о том, что на соседней койке поселился десятилетний мальчик Саша, которого привезли из какого-то далекого поселка и поэтому его никто не навещает, стал делиться с ним теми продуктами, которые приносила мама. А однажды проревел всю ночь, узнав о том, что Сашу привезли не лечить, а просто на формальное обследование:- Поздно было лечить. Глаукома была в запущенной форме и Саша никогда не будет видеть. НИКОГДА. Это страшно, когда ты видишь беспомощность и бессилие врачей, которые спасли твое зрение, но ничем не могут помочь Саше.
Когда сняли швы и повязку, и мне разрешили понемногу вставать, я впервые увидел Сашкино лицо. - Красивые и огромные выразительные глаза, которые никогда не будут видеть! Мы подружились. Я помогал ему передвигаться по отделению, водил в столовую, в игровую комнату, в туалет и душ. Сашка стал для меня как бы родным. Я рассказывал ему о своей жизни, он мне - о своей. Я знакомил его с миром, который он никогда не видел, прожив в нем десять лет. А он знакомил меня со своим миром - миром теней и фантазий. Никогда я не видел его грустным, плачущим. Это я тихо ревел, когда он засыпал со мной в одной кровати после сказок, которые я читал или рассказывал ему перед сном.
Удивительно - за три месяца, проведенных в больнице, я познал куда больше, чем за мои двенадцать лет. Первую настоящую боль, изоляцию от мира света и красок, первое настоящее сочувствие и первую злобу на бессилие, на невозможность что либо изменить, первую настоящую дружбу, хотя я бы назвал это другим словом. С тех пор я начал делить жизнь на части, на периоды. Да так наверное и у всех людей - ощущение "до и после:".
Меня выписали, а Сашку перевели в другую больницу. Я пытался узнать - в какую: Оказалось - в Москву его отправили. Так вот и окончилась наша дружба. Больше мы не встречались.
Ну, а после больницы в школу я пошел не сразу. Еще месяца два проторчал дома - такой вот режим назначили. А когда в школу вернулся, понял - я отстал в учебе. Отстал навсегда. Да и не было особого желания учиться.
"Не хочу учиться, не хочу жениться, все бабы - дуры, весь мир - бардак, вокруг все построено на лжи, на лицемерии, сбор металлолома превращается в дежурное воровство железок одним классом у другого, и если в этом мире и осталось немного правды, так она в том, что конец света не наступает лишь потому, что ему просто лень".
К таким вот выводам я пришел в свои тринадцать лет и единственным светлым лучиком правды и добра для меня оставалась мама. А еще Осень и музыка группы "Space".
Никогда особо не увлекался музыкой, а тут случайно услышал ЭТО и перевернулось все во мне. - Не: Не все так плохо! Кроме книжек, любимой работы, бутылки пива с сигаретой, первыми опытами с мастурбацией есть еще и то, чего мне так не хватало в этом мире. Есть музыка "Space"!!! А времени для занятий на инструменте хватало. И я начал учиться. Сам. Без чьей либо помощи.